Внимание! Концерт отменён!
"Минская весна-2015"
Молодежный музыкальный форум в честь 100-летия Святослава Рихтера
лауреат международных конкурсов
Алексей Чернов фортепиано (Москва)
В программе:
Александр Скрябин (1871-1915)
I отделение
Соната № 1 фа минор, ор. 6
Allegro con fuoco
[Lento]
Presto
Funebre (Похоронный марш)
– Соната №4 Фа-диез мажор, ор. 30
Andante
Prestissimo volando
– Соната №6, ор. 62
II отделение
– Соната №10, ор. 70
– Соната №9, ор. 68
– Соната №5, ор. 53
Фортепианные произведения составляют наибольшую по объему часть наследия Александра Скрябина. В раннем периоде композитор ограничил себя почти исключительно областью фортепианной музыки. Фортепиано стало для него с юности основным, самым близким средством воплощения творческих замыслов. Сочинения для этого инструмента отразили его творческие поиски, представляя собой нередко как бы предварительные наброски музыкальных образов, воплощенных затем в крупных симфонических композициях.
Фортепианное наследие Скрябина включает ряд произведений крупной формы - Концерт, 10 сонат и другие пьесы (фантазия, поэмы, прелюдии, этюды).
Из десяти сонат, сочиненных Скрябиным в период с 1893 по 1913 год, первые три представляют собой традиционные сонатные циклы. В остальных композитор утверждает принцип одночастности. Третья и четвёртая принадлежат к высшим достижениям композитора. По замыслу, характеру образов, стилю они родственны его симфоническому творчеству начала 900-х годов. Пятая соната отчасти перекликается с «Поэмой экстаза», последние пять сонат в целом близки по стилю «Прометею».
Первую сонату Скрябин создал через год после окончания консерватории. Она занимает в его творчестве рубежное положение, знаменуя завершение периода созревания и переход к началу зрелости. Замысел сонаты носит трагедийный характер.
В ней отразились тяжелые личные переживания композитора в связи с болезнью руки. На это указывает дневниковая запись, в которой упоминается «сочинение 1-й сонаты с похоронным маршем». Скрябин пишет здесь о «судьбе», посылающей препятствия в достижении желанной цели, и отмечает: «Ропот на судьбу и на бога».
Четвертая соната была создана в едином порыве вдохновения в течение нескольких дней. Весь ее образный строй и музыкальный язык свидетельствуют о вступлении композитора в новую фазу развития.
В сонате всего две части — медленная и быстрая. Впрочем, I часть — это такое расширенное вступление. В ней одна основная тема – образ манящей мечты, томление по какому-то далекому идеалу. Согласно позднейшему авторскому поэтическому программному пояснению к сонате, этот идеал представляется в виде мерцающей сквозь легкий туман далекой звезды. Яркой образностью, исключительной тонкостью и красотой отличается последний раздел этой части, где мелодию сопровождает вверху прозрачный звуковой орнамент (для изложения этого эпизода композитору потребовалось три нотных стана).
Непосредственно примыкающая II часть передает состояние неудержимого стремительного полета. Она обозначена Prestissimo volando (с ит. «volare» –лететь), если воспользоваться одним из любимых скрябинских выражений, можно было бы перевести как «полетное». В среднем разделе тема I ч. звучит как призывный клич трубы. В репризе музыка становится еще более возбужденной, как бы задыхающейся от быстроты движения и от нетерпения достичь манящую цель... И вот она наконец достигнута: далекая звезда, приблизившись, превратилась в огромное пылающее солнце. «Я пью тебя – о, море света! Я, свет, тебя поглощаю!» – говорится в авторском комментарии. Снова появляется тема медленной части, совершенно изменившая теперь свой облик. Она выражает уже не томление, а пламенный восторг, ослепительное сияние. Заключение сонаты впервые столь близко предвосхищает будущие скрябинские состояния экстаза.
Четвертая соната принадлежит к вершинам фортепианного наследия Скрябина. Из современников чрезвычайно высоко оценил ее, между прочим, Глазунов, писавший Скрябину вскоре после выхода этого произведения в свет: «Я очень много играл твою IV сонату и очень восхищался ею». Глазунов метко и точно определил художественные достоинства сонаты, которая, по его словам, «оригинальна, преисполнена упоительных красот, и мысли в ней выражены с необычайной ясностью и сжатостью».
Сразу после окончания «Поэмы экстаза» Скрябин написал Пятую фортепианную сонату. Созданная, подобно Четвертой, в кратчайший срок, в течение трех дней, она внутренне связана с некоторыми идейно-философскими мотивами Поэмы экстаза. Эта связь подчеркнута самим композитором, сопроводившим сонату эпиграфом из стихотворного текста Поэмы экстаза:
Я к жизни призываю вас, скрытые стремленья!
Вы, утонувшие в темных глубинах
Духа творящего, вы, боязливые
Жизни зародыши, вам дерзновенье я приношу.
Пятая соната во многом родственна Четвертой. Их сближает сходство общей направленности эмоционально-образного развития: томление – полет – восторженное достижение цели. Сходны даже темы медленного вступления и особенно начала быстрой части. Но отделенная четырьмя годами Пятая соната отличается прежде всего большей сложностью драматургии и языка. Особенно необычно самое ее начало: глухо, подобно подземному гулу, рокочут басы, из них вырываются один за другим устремленные ввысь и обрывающиеся в пространстве стихийные пассажи-взлеты. Как и в Четвертой сонате, высшей, кульминационной точкой произведения является заключение. Поразительно его почти оркестровое звучание: ликующе, победно раздаются трубные фанфары, в высоком регистре слышатся сверкающие перезвоны колокольчиков. По степени пламенной «накаленности» чувств этот момент не уступает, пожалуй, заключению Поэмы экстаза, только воплощенный здесь средствами одного рояля. Завершается соната теми же образами подземного гула и взлетов, которыми открывалась.
Пятая соната была встречена многими современниками с недоумением. Для некоторых из них (например, для Лядова) она явилась той гранью, начиная с которой они отказывались принимать творчество Скрябина. Особенно поражали своей кажущейся незавершенностью ее последние такты, вызвавшие ироническое, но по-своему меткое замечание Танеева: «Это музыка, которая не кончается, а прекращается».
На протяжении последних лет жизни Скрябин создал еще пять сонат и ряд небольших фортепианных пьес. Эти поздние сочинения во многом развивают образы и настроения «Прометея», с которыми они в большой мере связаны и по музыкальному языку. Необычайная тембровая красочность является одной из особенностей поздних фортепианных произведений Скрябина. Звучания, ассоциирующиеся с оркестровыми тембрами валторн, труб, флейт или других инструментов, встречались и в более ранних фортепианных произведениях Скрябина. Теперь эта черта получает особое развитие. Впечатление разнообразных тембров создается использованием характерной окраски различных регистров рояля, спецификой гармонических созвучий, расположением в них отдельных звуков.
Из последних сонат (которые все одночастны) выделяются Седьмая, Девятая и Десятая. Их сам Скрябин особенно любил и наиболее охотно играл.
Две последние сонаты отличаются некоторыми новыми чертами. В Девятой Скрябин воплотил своеобразный программный замысел сказочно-фантастического порядка, известный по его собственным комментариям. Некие злые колдовские силы постепенно подчиняют своему воздействию образ светлой чистоты, как бы отравляя его своими чарами. Начало сонаты воспринимается как образ каких-то стелющихся, ползучих туманов. Затем раздаются таинственно бормочущие заклинания. Из тумана робко выплывает вторая тема – обаятельное воплощение светлого начала. Понемногу натиск злых сил становится все активнее, и наконец облик второй темы совершенно меняется: она выступает искаженная, превратившись в зловещий и жестокий, подобный кошмарным видениям, марш. После кульминации – торжества злых сил – все как бы низвергается в бездну. В заключение снова появляются начальные ползучие «туманы», постепенно застывающие в неподвижности.
Десятая соната диаметрально противоположна по настроению. По словам самого автора, в ней отразились впечатления леса. Необычайно прозрачные, «кристальные» звучания, полные тишины и покоя, открывают и замыкают произведение. Господствующую роль играют в сонате состояния радостного возбуждения, полета, сладостного томления. Кульминационный момент (перед репризой), с ликующими искрящимися трелями в виде целых аккордовых гроздьев, создает картину лучистого сияния.
